| ПРОФЕССИОНАЛ (в прежней своей манере): - Не сори деньгами. Я Патриция в
упор не вижу.
Но самую сенсационную новость сообщает Корифей. Оказывается, теперь налог
с каждого рубля будет не двадцать пять копеек, как раньше, а тридцать три.
Поясняю для непосвященных: с каждого рубля, который ставится в кассу
тотализатора, государство берет себе двадцать пять процентов, а с
сегодняшнего дня - тридцать три. Соответственно этому уменьшаются выдачи.
Вот кто главный жулик - Государство, работает без отмычек. А куда денешься?
Частных ипподромов в Союзе нет. Недаром ипподром называют Монетным двором:
на его дотации не только конные заводы, но и половина московских театров.
Я хочу спросить, повысили ли хоть зарплату конюхам, но не успеваю. Бьет
колокол. На дорожке - участники первого заезда. Они выезжают под звуки
старинного гвардейского марша, грустного и красивого. Не знаю, как он
назывался до революции, я придумал ему другое название: "Прощай, деньги".
Наездники по случаю праздника в новых камзолах (а может, просто выстирали),
лошади собраны по-боевому, запряжены коротко.
Публика ринулась к кассам. Корифей - в числе первых.
Мы остаемся смотреть фальстарты.
цена на перила из нержавейки,комплектующие для перил
Фальстарты понятно для чего: наездники резво заезжают прямую или четверть
круга, готовя лошадей к борьбе. Кажется, нет ничего проще угадать
победителя. Засекаешь по секундомеру время, показанное каждой лошадью на
определенном отрезке дистанции, и сравниваешь. У кого лучше, та, по идее, и
должна победить. Однако бывает, что лошадь, которая резво принимает и ведет
бег, к финишу встает. Тут ее могут объехать все, кому не лень. А во-вторых,
наездники прекрасно знают, что публика - не дура, и стараются затемнить
лошадь. перила
шоколад barry callebaut дешево Вот заезжает Кочан на Балете. Время так себе, средненькое. Ну и что из
этого? Если Кочан считает себя в шансах, то его дружки-приятели зарядили
Балета в какой-нибудь кассе, а в остальных кассах Балета никто не тронет
(разве какой-нибудь пьяный да шальная баба, поклонница Большого театра,
случайно попавшая на ипподром). Кто же из уважающих себя игроков хоть рубль
поставит на Балета? Ведь половина лошадей в заезде имеет лучшую резвость. Но
если Кочан на фальстарте пошлет Балета адом, то на трибунах это мигом
засекут (почти у всех секундомеры) и разобьют Балета в копейки, и тогда, в
случае выигрыша, он будет стоить раз в десять меньше. Естественно, Кочану
это невыгодно.
Главный враг у наездника - не его соперник, главный враг - это публика,
именно ЕЕ наездник и пытается обмануть всяческими способами. А посему Кочан
на фальстартах никогда не раскроет лошадь, уж я-то его знаю.
Заезжает Боря на Примате. Боре терять нечего, он битый фаворит, Примат не
проигрывал уже полгода. Пожалуй, и сегодня не проиграет.
Пижон ошарашенно смотрит на секундомер: Примат прошел прямую за двадцать
одну секунду!
- М-да! Один Примат. Не с кем ехать.
Появляется Корифей, показывает толстенькую пачку билетов.
- Примата разбили, кассы трещат! Его играют с первым, пятым и седьмым.
То есть в дубле его связывают с тремя лошадьми из следующего заезда -
Идеологом, Отелло и Колосом. Что ж, этого и следовало ожидать. "Лупят
фонарей"... По радио объявляют: "До закрытия касс тотализатора остается три
минуты". Я посылаю Пижона в кассу занять очередь. Нам надо торопиться. А
наездники не торопятся. Самые резвые фальстарты они обычно делают перед
самым звонком, когда кассы уже закрываются. Я начинаю нервничать, поглядываю
на часы. Профессионал невозмутим, цедит сквозь зубы:
- Любезная не годится, Гемлок - фуфло. Солист собьется, а Лабиринт хорош,
очень хорош; по-моему, Паша что-то задумал. Может, страханемся по рублю?
- Нет, - категорически заявляю я, - никогда! Я Пашу принципиально не
играю.
Лабиринт и вправду хорош. Так, сверюсь с программкой: Лабиринт - от
Билл-Гановера и Лазури. От Лазури был знаменитый Лазутчик. У Лабиринта
лучшее время - 2.13. А у Примата - 2.09. Наверно, у Лабиринта есть запас. Но
ведь Паша известен всему ипподрому под кличкой "Бандит с большой дороги",
именно не жулик, а бандит - грабит среди бела дня. На битом фаворите он
нагло проигрывает, и, по-моему, свист публики доставляет ему только
удовольствие. Если же лошадь никуда не годится, то он делает такие страшные
фальстарты, что поневоле публика бросается его играть. А в заезде он едет на
последнее место и посмеивается: дескать, обвел простофиль вокруг пальца. Мы
с Профессионалом неоднократно клялись друг другу, что больше на бандитские
номера не покупаемся.
Три минуты на исходе, а Патриция все нет. Наконец появляется. Заезжает.
Прямая - 19 секунд. У Профессионала останавливаются глаза. Через мгновение
он срывается с места, и я несусь с ним в кассовый зал. Слава Богу, Пижон
стоит у самого окошка, но к нему еще надо пробиться.
- Эй, молодой человек, как не стыдно толкаться!
Это мне. Я не отвечаю. Но подобное интеллигентное обращение режет слух
пожилого тотошника, и я слышу за спиной ехидную реплику: "Ишь, фря какая
нашлась! И толкнуть его нельзя. Тут ипподром, не хочешь, чтобы толкали, -
иди в аптеку".
Звонок!
Опоздали?.. Но Пижон успевает просунуть руку с деньгами в кассу.
- Кто? - спрашивает он, не оборачиваясь.
- Четвертый номер, Патриций! - кричим мы ему в ухо.
Профессионал диктует ему свои комбинации: 4-1,
4-5, 4-7. По два билета, на шесть рублей. Пижон повторяет ставку
Профессионала. У меня полсекунды на размышление. Я сую Пижону трешку:
- Четыре - пять, четыре - семь, семь - пять...
Пижон сгребает желтые картонные билетики, и тут же окошко кассы с треском
закрывается. Уф!
Обратно идем не спеша. Пока лошади съедутся, пока выстроятся за
стартмашиной, пройдет минут пять.
- Я же сразу сказал вам: Патриций, - тараторит Пижон. - А вы заладили:
Примат, Примат... Хорошо, что успели. А Учитель зря выбросил Идеолога. С
Патрицием и за Идеолога дадут рублей сорок. Семь - пять играть бессмысленно,
максимум трояк. Ну, свои вернет.
Я молчу. Свои вернуть тоже неплохо. Но ведь я зарекся играть Идеолога, а
семь - пять поставил потому, что... Когда был суд над Синявским и Даниэлем,
Синявскому дали семь лет, а Даниэлю - пять. В первый же беговой день я
сыграл семь - пять и угадал. (К вопросу о психологии игрока. Предмет особого
исследования.)
Стартовая машина, "Волга"-пикап, расправляет свои железные крылья,
перегораживая ими поперек всю беговую дорожку. Десять лошадей выстраиваются
в шеренгу, а Патриций принимает сзади.
Я недоумеваю: зачем он это делает?
|