Поверьте, это незабываемо — пробуждение на рассвете в буше, когда кукабарры заходятся своим маниакальным хохотом и золотые копья солнца пронзают кроны эвкалиптов. А после прогулки в шесть утра по сиднейской набережной, когда рыбаки разгружают свой улов и первые паромы сонно скользят мимо здания Оперы, вы поймете, что это — красивейший город земли.

 И эта предрассветная заря имеет совершенно неземное очарование, ибо даже в эпоху реактивных авиалайнеров удаленность Австралии от всех обитаемых материков остается залогом её самобытности — источником её величия и слабости. 

Да так оно, собственно, всегда и было, с тех самых пор, как гигантский кусок суши откололся от Гондваналенда и австралийские ландшафты и животный мир начали превращаться в экзотическое диво. В течение 50 тыс. лет австралийские аборигены бродили по этим далеким берегам, не тронутым тлетворным влиянием человеческой цивилизации. 

В 1780-е гг. британцы уже точно знали, как использовать эту удивительную, изолированную от остального мира землю: они зашвырнули в австралийскую тьмутаракань подонки общества преступников и политически неблагонадежных. 

Из поколения в поколение поселенцы испытывали бремя «тирании расстояния» (так назвал это историк Джеффри Блейни). 

Отдаленность от родины убеждала их в том, что они, «британцы, переселенные в другой мир», обречены влачить жизнь второсортных людей. Призрачная странность местного ландшафта, жара и дожди (или постоянные ветреные бури), неприветливая и агрессивная непонятность этого мира… да кто по собственной воле выберет себе такое место для жительства?
Но все это, конечно, изменилось. Сегодня австралийцы благодарят судьбу за свою удаленность от Европы и Соединенных Штатов и приветствуют (относительную) близость к Азии. 

А причуды их среды обитания — яйцекладущие млекопитающие, зловещие деревья и кустарники, бескрайние пустыни, прыгающие на два метра пауки, даже смертоносные змеи — дают пищу для неиссякаемого восторга. 

Рассуждая о своей истории, которая некогда считалась скучной и бессодержательной, австралийцы ныне соглашаются с Марком Твеном, что это забавная диковинка, настолько колоритная, что кажется чьей-то остроумной выдумкой. Что же касается культуры, то австралийцы теперь жадно припали к своим корням — они, конечно, вовсе не индифферентны к остальному миру, но испытывают гордость за свой вклад в мировую цивилизацию. 

И в самом деле, австралийские писатели, кинорежиссеры актеры и художники стали «гражданами мира». 

А могло ли быть иначе? Живя в стране, где, как принято считать, все «вверх тормашками» и «прямо противоположно нормальному ходу вещей», люди просто не могли не выработать своеобычного «перевернутого» взгляда на мир.